Thomas Harris – Red Dragon – 1981

- Он стрелял в тебя?

- Тогда я думал, что да. Хотя этот звук могла произвести и моя задница. С перепугу. Так что я до сих пор не знаю, кто из нас стрелял.

Написанная в 1981 году история, положившая начало одной из икон культуры, повествует о персонаже, который ассоциируется у людей не только со вкусной трапезой, но и с страхом к человеку, который может рассказать о вас намного больше, чем психотерапевт, которому вы платите. Персонаж Ганнибала Лектера удостаивается лишь упоминания в книге, но его теплый нрав и неугасающий аппетит к хорошей беседе, притягивает не только сокрытым внутри садизмом, но и глубиной понимания проблем обычных серийных маньяков.

Будь он некомпетентным в своем деле, болваном, не имеющим возможности зарабатывать на жизнь другим способом, ветераны прессы могли бы простить ему работу в «Тэтлер», как прощают не вылезающего из двоек дебила. Но Лаундс в полной мере обладал всеми качествами, необходимыми репортеру, – живым умом, настырным характером, зорким глазом.

Придуманный Томасом Харрисом, как пока второстепенный персонаж, Лектер умудряется играть немаловажную роль в жизни профайлера Грэма. Невозможно представить романы Харриса без Ганнибала-каннибала, столь удачно продуманного и не раз воплощенного на телеэкранах. Конечно, в фильме с Хопкинсом для него была сделана дополнительная сцена (не стоит забывать успех «Молчания ягнят»), что доказывает интерес публики к данному персонажу. Этот интерес приведет к серии книг о Ганнибале, но все-таки после «Воскресения», «Красный дракон» создал отдельный фан-клуб.

У нее было симпатичное лицо – тонкое, но решительное, этакая красавица прерий. На переносице виднелся небольшой шрам в виде звездочки. Цвет ее волос был между пшеничным и рыжевато-золотистым, правда, стрижка под пажа казалась несколько старомодной. Лицо и руки были покрыты симпатичными веснушками. На фоне кафельных стен и нержавеющей стали лаборатории она выглядела ярко – как богиня осени. Он мог разглядывать ее безнаказанно. Его пристальный взгляд скользил по ней вольно, как воздух; ее глаза были не в состоянии дать ему отпор.

Харрису удалось создать выдающуюся книгу: как по меркам того времени, так и для новых поколений. Убийца «Зубастик» (скорее вы его знаете, как «Зубная фея»), с печальной жизнью, наполненной страданиями и унижениями, расписанными непринужденной манерой сухой констатации фактов, определенно запомнится не только из-за своего внешнего вида и любви к примерке чужих челюстей, но и за его громкие поступки. Возможно, чуть натянутая история, где убийцу начали считать серийным после двух посещений домов, в любом случае запомнится двумя будоражащими моментами: огненным креслом-каталкой и поеданием картины.

Осборн удивленно наблюдал за Крофордом. Крофорд не был психом. Осборн знал, что Крофорд не псих, и если Крофорд слушает этого психа, значит, так надо.

История «Красного дракона» наполнена персонажами, которые в дальнейших работах автора будут сильнее развиваться, но и которые здесь помогают читателю осознать весь профессионализм и быстроту действий тогда, когда это требуется. У всех главных героев присутствуют переживания, которые новомодные писатели притягивают за уши, но в деле Грэма выглядят серьезными проблемами. Разбавляя переживания работой ФБР, дедуктивным методом, позволяющим Грэму с его странного вида эмпатией примерять на себя увиденные зверства, Харрис рассказывает историю человека, который может сделать для людей что-то важное, что-то хорошее, спасти их, но в глубине души остается «раненым Лектером».

Он увидел, что его крошечное естество лежит на нижнем лезвии раскрытых ножниц. Она стала закрывать ножницы, пока они не защемили сбоку кожу.

Поиски серийного маньяка, которой долгое время готовится к зверствам, а не совершает их импульсивно, по наитию – процесс не быстрый, скрупулезный, даже творческий. У Харриса получилось придумать нужное количество улик на местах преступлений, нужную экспрессию персонажа, совершающего эти действия. Плюс, интересно смотреть на тему профайлинга, когда она только набирала обороты. Один человек, который лучше всего понимает маньяков и убийц, – сможет ли он справиться еще с одним, отойдя от дел?

Доктор Блум сообщил, что поступки Зубастика, а также содержание письма указывает на наличие у него «проективного бредового состояния, компенсирующего острое ощущение собственной неполноценности». Разбитые зеркала позволяют думать, что это ощущение связано с дефектом внешности. Резкое неприятие прозвища Зубастик – слова уменьшительного, как бы намекающего на недостаток мужественности – объяснялось, как считал доктор Блум, сильным подсознательным страхом оказаться гомосексуалистом. Это мнение доктора Блума было основано на одном любопытном наблюдении, сделанном в доме Лидсов: следы крови указывали на то, что после того, как был убит Чарльз Лидс, убийца натянул на него шорты. Доктор Блум был уверен, что это было сделано для того, чтобы подчеркнуть полное отсутствие интереса к Лидсу.

Простота повествования, с добавлением научных терминов, захватывает читателя с первых страниц. Как и в нашем случае, наверняка, многие сначала смотрели экранизацию (что первую, что вторую – более приближенную к книге), но это никак не мешает, а скорее подкрепляет и раззадоривает интерес к книжному действию. Даже самые тяжелые на согласование предложения не вызывают натуг для понимания – это может быть как заслугой, так и неудачей переводчика, судить не беремся, но проблем с текстом у нас не возникло.

Он плыл в океане времени внутри прозрачной капсулы с Рив – своей единственной живой женщиной, – испытывая неведомую ранее радость человека, отпускающего на волю свою жизнь. Он улетал прочь от этой планеты – средоточия страданий и зла, а во тьме ее плоти, бездонный, как Вселенная, маняще мерцали звезды, и путь ему отмерял мелодичный звон, сулящий умиротворение и долгожданный покой. Лежа рядом с ней в темной комнате, он положил ей руку на грудь и мягко надавил, как бы опечатывая дверь в прошлое. Рив спала, а Долархайд, проклятый всеми убийцами, на руках которого была кровь одиннадцати человек, снова и снова вслушивался в стук ее сердца.

Харрис издается у нас далеко не впервые (дырявая память помогла собрать на полке аж три разных издания его книг) и отличие между изданиями заключается только в обложке. Текст, редактура, перевод в этой красивой, цветастой и яркой на серии соответствует изданию в серии «Detective» (в этой серии еще Пьюзо и Ларссон хорошо продавались). Бумага не чисто белая, но с хорошей печатью и без искусственного увеличения объема. Книга отлично смотрится на полке, разбавляя однотонные корешки других серий.

- И ты говорил, что я, видящий намного глубже, чем ты, – сумасшедший. Я, двигающий мир намного быстрее, чем ты, я – сумасшедший? Ведь я осмелился сделать то, на что ты не решился бы никогда. Тот глубокий след, который я оставил на земле, останется намного дольше, чем пыль от твоих ног. Тоя жизнь по сравнению с моей – след червя, оставленный на камне. Тонкий след слизи вокруг букв, высеченных на моем монументе. – В голове Долархайда всплывали слова, записанные им в Великой Книге. – Я – Дракон, а ты называешь меня сумасшедшим.

Для людей, знающих Ганнибала, Грэма и других персонажей только как лица актеров их исполнявших, мы искренне советуем ознакомиться с началом серии о Ганнибале (как и со всей серией, но об этом будет в будущих статьях). В книге нет отслеживаний по камерам наблюдения, нет мобильной связи, нет условных благ, к которым мы привыкли – есть только факс, междугородний телефон, видеокассеты и желание схватить убийцу. Практически нуарный детектив, в котором вырезают глаза и боятся бабушек.

- Смотрите, здесь он просто лежит на смотровом столе. Пульс семьдесят два. Здесь он хватает медсестру за голову и тянет ее вниз, к себе. Вот тут к нему подбежал санитар. Кстати, Лектер и не сопротивлялся, но санитар все же вывихнул ему руку. Видите? Странная вещь. Его пульс ни разу не превысил восьмидесяти пяти. Даже когда он вырывал ей язык.